Лойсо сквозь поцелуй улыбается и косится на замершего от неожиданности Чиффу так дерзко, нагло и насмешливо, мол "смотри, как я твоему Рыбоньке нравлюсь". Шурфу на эту игру в гляделки наплевать, он целует Пондохву самозабвенно, с замиранием сердца руками по лоохи скользит, наслаждается бессловесным позволением этого лихого совершенства любить себя. Лойсо режет ладонь тонким, маленьким лезвием, и Лонли-Локли дуреет от запаха крови. А Чиффа, в дверях замерший, дуреет от бешенства, ревнуя не то Лойсо к Шурфу, не то Шурфа к Лойсо, не то обоих друг к другу. Когда магия Пондохвы отбрасывает бывшего Рыбника к стене, Кеттарийскому Охотнику ощутимо легче становится, но до конца ревность не отпускает, жжет Белым Огнем где-то в районе солнечного сплетения, а Лойсо, словно мысли прочтя (а может и правда прочитал), подходит и тихо, на грани с Безмолвной Речью говорит: " Этот мальчик меня не интересует, Кеттариец, но кто ж виноват, что иначе тебя не дозовешься? А ты ведь врагами делиться ненавидишь."
-
-
19.04.2015 в 16:45Лойсо режет ладонь тонким, маленьким лезвием, и Лонли-Локли дуреет от запаха крови. А Чиффа, в дверях замерший, дуреет от бешенства, ревнуя не то Лойсо к Шурфу, не то Шурфа к Лойсо, не то обоих друг к другу. Когда магия Пондохвы отбрасывает бывшего Рыбника к стене, Кеттарийскому Охотнику ощутимо легче становится, но до конца ревность не отпускает, жжет Белым Огнем где-то в районе солнечного сплетения, а Лойсо, словно мысли прочтя (а может и правда прочитал), подходит и тихо, на грани с Безмолвной Речью говорит: " Этот мальчик меня не интересует, Кеттариец, но кто ж виноват, что иначе тебя не дозовешься? А ты ведь врагами делиться ненавидишь."